Земляки: Дорогами Афгана

15 февраля —  День вывода советских войск из Афганистана.

Долгих девять, почти десять лет длилась эта война на территории чужой страны. Война жестокая и страшная, и, как теперь кажется, бессмысленная и ненужная. Впрочем, об этом можно долго спорить… Девять месяцев понадобилось на то, чтобы вывести наши войска, технику из всех, даже самых отдалённых провинций этой гористой страны. 15 февраля 1989 года, согласно официальной версии, последний советский военнослужащий покинул пределы Демократической Республики Афганистан. Эта война навсегда изменила судьбы многих людей, затронула тысячи семей, оставила в истории и людских сердцах глубокий след — как незаживающую рану…
Наш земляк Владимир Чернопёров попал в Афган во «вторую волну» — уже после штурма дворца Амина. Тем не менее, это было только начало длительного вооружённого конфликта, в котором принимали участие советские войска.
Владимир учился в школе № 5, окончил десять классов, потом поступил в техникум в Шарье. Но получить профессию не довелось — в мае первокурснику пришла повестка из военкомата, и отправился парень на службу ратную, отдавать долг Родине. Служить начинал на Украине, в г. Новоград-Волынский, где дислоцировалась танковая дивизия.
— Там я прошёл курс молодого бойца и даже три месяца прослужил в своей части. А потом нас отправили «за реку», — вспоминает Владимир Юрьевич. — До самого Ташкента не знали, не понимали, куда нас везут. Как баранов. И уж почти на самой границе поняли, что в Афганистан. Но настроение было нормальное. Интересно даже. Представляете, 18-летний паренёк, который нигде дальше Костромы не бывал. А тут сразу полстраны проехал да ещё за границу попал (улыбается, — авт.)! Конечно, родителям не сообщали, они и не знали сначала ничего — всё же секретно, 1981-й год. Отец у меня бывший военный, он догадался по номеру полевой почты, что письма не из Союза идут. Это уж когда писать домой разрешили…
«За границей» служба мантуровского паренька продолжилась в автобатальоне, который базировался в Кабуле. Колонны ходили в Союз, возили разбитую технику, а обратно везли запчасти для рембата — снабжение должно было быть бесперебойным. Шесть раз за полгода Владимир Чернопёров преодолел путь через перевал Саланг туда и столько же — обратно. Для Афгана этот перевал стал своеобразной «дорогой жизни», но для многих наших солдат — «дорогой смерти»…
Перевал Саланг — стратегический перевал в Афганистане, расположенный в горах Гиндукуш, связывает северную и центральную часть страны. Высота над уровнем моря — 3878 метров. Через перевал идёт автомобильная дорога, являющаяся важнейшей жизненной артерией в экономике Афганистана. На ней, кроме тоннеля Саланг, построено одиннадцать километров железобетонных галерей, защищающих дорожную магистраль от снежных лавин.
Из Кабула Владимира перебросили в Панджшер — «ущелье пяти львов». Там уже боевая часть, другие условия… Здесь действовали отряды влиятельного полевого командира Ахмад Шах Масуда.
Близ кишлака Руха в 1982-1983 годах дислоцировался 177-й ооСпН с приданными ему подразделениями 108-й мсд (в общей сложности около тысячи человек). Против формирований Ахмад Шах Масуда было проведено девять крупномасштабных операций. Генерал Родионов, командовавший 40-й армией в 1985-1986 годах, вспоминал: «Самая тяжёлая обстановка была в Панджшерском ущелье. Это ущелье как бы разрезает Афганистан на две части и тянется от западных границ страны почти до Китая. Командовал душманами знаменитый Ахмад Шах Масуд… Тогда, в 80-е годы, он успешно отразил не одно наше наступление».
— Страха не было, — вспоминает Владимир Юрьевич. — Человек ко всему привыкает. Служили, письма домой писали, фотографии отправляли — скрывать-то нечего уже было. Отслужили, слава Богу, домой вернулись. Дружок ещё со мной был из Мантурова — Валерка Смирнов, в Мантурове на автобусе работал водителем, сейчас-то уже нет его, умер… Мы с ним призывались вместе, на Украине были вместе, потом в Кабуле. Он тогда остался в Кабуле служить, а меня в Панджшер отправили. Ещё был друг — костромич Серёжка Берёзкин, он постарше, я его из Кабула на дембель провожал. После службы вернулся, нашёл его, когда в Кострому поехал, пару раз буквально встречались. А вообще… по всему Союзу однополчане, попробуй-ка собери всех. Да и уходят в мир иной, многие до 60 лет не доживают.
Как и большинство прошедших Афганскую войну ребят, Владимир не любит рассказывать о том, что довелось пережить. «Служба как служба», — пожимает плечами. Снабжение хорошее было, питание. Правда, на гречку до сих пор смотреть даже не может. И спать отвык.
— Там у нас не было роты охраны, сами себя охраняли. Каждый день так: полночи на посту стоишь, полночи спишь. После армии домой вернулся когда — спать не мог по ночам, разучился спать… А обстрелы? Ну и что? Привыкаешь, только поначалу дёргаешься, конечно. Вот идёшь в колонне, обстрел, раз — дыра в кабине, пуля просвистела. Не задело — и ладно. Случаи, конечно, разные были. Да что вспоминать, сорок лет прошло уже…
После дембеля в 1983 году Владимир Юрьевич вернулся в Мантурово, устроился в «Сельхозхимию», потом в ПМК-9, в киносеть — помыкался-помыкался да и махнул на север в 1984 году. На Таймыре водителем работал, грузы возил на стройку. Туда и жену привёз — успел после армии жениться. На Таймыре повстречали земляков. Как оказалось, немало мантуровцев там жили и работали. Так что целую «мантуровскую диаспору» организовали, дружили семьями. Двенадцать семей — сила!
На «большую землю» перебрались буквально года три назад — как на пенсию вышли. В Костроме квартиру купили.
— Жена, дочка да две внучки — я такой дедушка-одуванчик в цветнике, среди девочек! — смеётся Владимир Юрьевич. — Водиться с внучками — это же здорово! С девчонками интересно, это же не парни. Девчонок жалеть надо. Как каникулы, особенно летом, мы сюда приезжаем. Здесь хорошо — лес, речка, ягоды-грибы, воздух. На Таймыре — как в каменном мешке, в четырёх стенах. И в Костроме тоже — диван, телевизор надоел, ходишь из угла в угол. А в Мантурове хорошо. Мне другого не надо. Как в деревне — красота!
Мой собеседник гораздо охотнее рассказывает о рыбалке, о прогулках с внучками. И такой лаской и любовью светятся при этом его глаза! Как же повезло его девчонкам с таким дедушкой! Внутренняя сила и отличное чувство юмора, безусловно, помогали ему справляться со всеми испытаниями, пережитыми и в Афгане, и после. А что не хочется об этом рассказывать — это понятно. В душу не лезу, жаль только, что фотографии армейские в Костроме. Но здесь, в доме матери, бережно хранятся награды. Среди них выделяется медаль «От благодарного афганского народа», удостоверение к ней, красная книжечка, необычное — с надписью на двух языках на… обратной стороне, справа налево. Почётная грамота Президиума Верховного Совета СССР за подписью Горбачёва и Шеварднадзе. А в военном билете в графе «участие в боевых действиях» запись закрашена чёрной краской… Пока я рассматриваю медаль, настраиваю фотоаппарат, Владимир Юрьевич вдруг достаёт голубой берет десантника. Оказывается, он в десанте служил!
— Да какое там, я даже парашют в руках не держал, не то что прыгать, — улыбается Чернопёров и… достаёт из тумбочки флаг десанта.
Вот такой он, полный неожиданностей и загадок.
2 августа День ВДВ Владимир Юрьевич отмечает обязательно. А 15 февраля для него особая дата, когда нужно вспомнить всё. И положить к Памятнику воинам-интернационалистам красные гвоздики: ребята, вас всех помним. Помним всегда…