Наш проект:Посёлок кастово — берендеево царство, где один только дом и остался…

Берендеево царство, так можно бы назвать место, где некогда был расположен посёлок Кастово. Но… уже долгие годы лишь одинокий дом напоминает о существовании большого населённого пункта.
Прекрасен лес, окружающий посёлок, в любое время года. Весной нежная зелень радует глаз, на проталинках появляются звери, а летом лес наполнен пением птиц, шелестом листвы. Осенью разноцветные листья устилают землю прекрасным ковром. Зимой сосновый бор особенно красив, а посёлок в окружении заснеженных деревьев с деревянными домами вдоль дороги необычаен, словно волшебные декорации в сказке «Снегурочка»…

Но… ничто не вечно. В один миг вся эта идиллия была разрушена. Лесной пожар, уничтожавший всё вокруг, возник внезапно…
Мы побывали у супругов Вороновых, которые более пятнадцати лет жили в Кастове. Вот как вспоминает об этом страшном событии Раиса Тимофеевна:
— В 1972 году лето было жарким и засушливым. Пожары стали полыхать то тут, то там. Добрались они и до Кастова. Языки пламени быстро понеслись по травинкам и верхушкам деревьев со страшным треском и рёвом, приблизились к посёлку. Муж в тот период на птицефабрике работал. Его дома не было.
Николай Васильевич добавляет:
— Конечно же, узнав о пожаре, я поспешил домой. Приехал в посёлок, думаю: у нас стог сена в 102 квартале, дай съезжу, может, успею, спасу. Подъезжаю, пожар дорогу уже перекрыл, машина на песчаной дороге забуксовала, еле выехал, зайцы убегают, меня обгоняют. И огонь обгоняет… Думал, как быстрее да надёжнее проехать, не получилось… На лебяжий бор выезжаю, бор горит. Наконец добрался до посёлка. А в посёлке-то что творилось! Катастрофа: шум, вой, дым коромыслом, паника, крики мужчин, стремящихся спасти семьи и хозяйство, плач женщин, мычание коров, лай собак — всё слилось в едином гудении… Детей и стариков с самым необходимым на одну машину пристроили и вывезли на берег Унжи возле местечка Лысавская. Корову, телёнка, поросят выгнали к речке Кастовке. У нас-то удачно всё обошлось, а которые коровы остались в посёлке, те под огонь попали, обгорели, пришлось на мясо сдавать, пока не погибли. И вот что интересно, в посёлке жили две монашки, женщины воцерковлённые, которые вечером обошли посёлок с иконой «Неопалимая Купина», и… пошёл мелкий дождь, который сбил огонь.
После пожара многие стали покидать осёдлые края. Но прежде всего те, у кого была такая возможность, жильё в городе или деревнях соседних. Последней в 1984 году уехала Валентина Попова, работница почты. Многие помнят, что после пожара устраняли его последствия лесозаготовители с югов.
И… всё опустело в кастовских краях. Грустный финал. Вот такой трагедией для жителей закончился чудный период их жизни в необыкновенных, единственных и неповторимых местах заунжья…

А КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

Гармония с самим собой, с окружающим миром, хорошая экология, приносящий удовлетворение физический труд — всё это способствовало созданию крепких семей, хороших взаимоотношений между людьми.
Наверное, это судьба порознь забросила в эти края Николая Васильевича и Раису Тимофеевну и соединила их на долгие годы.
Молодой человек, тогда просто Николай, пришёл из армии, поступил в ПТУ, получил специальность тракториста-машиниста широкого профиля.
— В колхозе, где мы жили, — рассказывает он, — тракторов свободных не было. Председатель сказал: «Ты, Коля, поработай пока где-нибудь, придёт новая техника, и мы тебя примем». Пошёл я искать работу в городе. В «Химлесхозе», было такое предприятие, документы взяли, директор позвонил в кадры, распорядился начальнику: «Оформляй в Кастово». Ну что ж. Везде работники нужны… На машине приехал в Кастово, там мой дядя жил — Александр Фёдорович Воронов. На следующий день направили меня на Иваньково, за 7 км, сказали, что там стоит трактор, на нём буду работать. Не обошлось без курьёзов, я ведь и ездить-то не ездил путём, тракторы были в колхозе другие, а тут трелёвочники… На пути река была, по мосту переправляться надо, пришлось признаться, что не умею. Механизатор, что со мной был, переехал, а я решил, что на той стороне реки потренируюсь… Часа три по дороге ехал — семь-то километров. Со временем освоился.
Когда начинал работать, посёлок был маленький. Два предприятия там находились. «Химлесхоз» и отдельно «Леспромхоз». В 1957 году домов было мало, а вот народу много… Почему? А потому что в «Химлесхозе» работало много молодёжи со всей округи, в основном ребята холостые после армии. Для них выстроили общежитие, длинный барак. Там стояли не койки, а топчаны, было две плиты-печки. Вместе человек 40 жили: и немцы, и татары, молдаване, поляки. Люди разных национальностей как-то незаметно вливались в коллектив, многие потом создавали межнациональные семьи. Жили дружно. Немцы тогда потише были, боялись. На участке был человек, как надзиратель, чтобы разногласий не допустить.
Меня дядя не отпустил в общежитие, у него дома мы всем миром размещались. В тесноте, да не в обиде… Там я и жил, пока не познакомился с будущей женой.
От Кастова километрах в 12-ти был посёлок Вестомша. Когда здесь образовался магазин, туда направили молодого продавца Раису Соколову. А Николай в это время приехал в командировку. И сразу же на въезде в посёлок встретил девушку — красивую да статную. Познакомились, начали встречаться. Не близкий свет Вестомша от Кастова — 12 км, но жених стал к невесте в гости похаживать, на танцы в клуб приглашать. Правда, там гармонист знал только «Амурские волны», но народу на танцы много собиралось.
Случалось, что вдвоём с Вестомши в Кастово ездили. Разместит жених невесту в кабине трактора, в таком «комфорте» и добирались до места назначения. Такси тогда не было… В лучшем случае на автобусах ездили. Как-то поехали вместе, но случайно в Карькове Николай Васильевич отстал от своего транспорта. Когда опомнился, автобус хвост показал, пришлось вдогонку пуститься за невестой.
— Я так бежал вслед за ним, что смог догнать автобус, откуда и сил хватило… А вечером приехал свататься. Уверен, что если бы не догнал тот автобус, то дело бы распалось…
О своей трудовой деятельности Раиса Тимофеевна рассказывает:
— В 1957 году мне было всего 17 лет, девчушка ещё. После окончания четырёхмесячных курсов в Калуге направили в Третий квартал, это тоже был лесной посёлок за Карьковым, где работали немцы-спецпереселенцы. Со временем меня перевели в Карьково, в хлебный магазин, потом решили перебросить на Вестомшу.
Когда вышла замуж в 1959 году, моя собеседница начала работать сначала в хлебном вагончике. В 1962 году её перевели в большой магазин, который так и назывался, где было два отдела: продовольственный и промтоварный. Там Раиса Тимофеевна и была продавцом 10 лет.
А Николай Васильевич работал на хозяйственной машине. Что это значит? Это своевременная доставка рабочих на работу и обратно, помощь руководству в решении хозяйственных вопросов.

ЗДЕСЬ ВСЕ
ПРОСЫПАЛИСЬ РАНО…

У кого первого зажигались в окнах огни в лесном посёлке? Вообще-то здесь все вставали до петухов. Но прежде всех вспыхивал огонёк у работников пекарни да у водителя хозмашины, который в 5 часов был уже на ногах.
— Нам, хозяйственникам, надо до всех разогреть машину в гараже, — вспоминает Николай Васильевич. — Без пятнадцати семь я должен стоять у посадочной, так называлось место, куда собирались рабочие. В 7 часов — кто пришёл, кто не пришёл — водитель отъезжает к месту лесозаготовок.
Супруги работали, потихоньку обживались, родилась дочь Лена. Посёлок был уже большой. Всего 800 человек, 150 коров было вместе с телятами, а вот Вороновы не сразу корову завели.
— Я продукты возил на Сто пятый квартал, так посёлок назывался, — рассказывает Николай Васильевич, — начальником Хробостов тогда был. Он и подсказал мне: «Зона» нарушается, а там корову продают».
Трудно сейчас представить даже старожилам, что за Кастовым было несколько посёлков лесозаготовителей, в том числе и Сто пятый квартал, а за ним в 15 километрах была так называемая «зона». Там заключённые находились.

Приехал Николай Васильевич домой и говорит жене: «Корову продают на «зоне», поехали завтра покупать». Отправились днём, часть дороги их на машине провезли, а потом вывели на конную дорогу и подсказали:
— Идите дальше сами, через несколько километров речка есть, хорошо, что замёрзла, по льду перейдёте, выйдите на делянку, ещё километров 5 пройдёте и посёлок увидите.
Хозяин коровы был охранником, а «зону» к тому времени начали расформировывать, уезжали все, потому и скотину распродавали. Выбрали мы бурёнку, вернулись с ней домой, устали, еле добрались, привели к крыльцу, а у самих… ни двора, ни сена. Куда ставить, чем кормить? Соседи сбежались, сена принесли ворох. Посоветовали к соседу поставить. На завтра снова корову кормить нечем. Но и эту проблему, благодаря соседям, решили.

И БОЧКИ ДЕЛАЛИ, И ЖИВИЦУ СОБИРАЛИ, И ХЛЕБ ПЕКЛИ, И ДОМА СТРОИЛИ

В посёлке, кроме лесных предприятий, была бондарка, где бочки делали для сбора живицы. Добычей этого ценного сырья занимались вздымщики. Подготовка дерева к подсочке (добыче живицы) начиналась с осени. Вздымщики выполняли разметку карр — нанесение на дереве вертикальных срезов, желобков для стока живицы. Затем устанавливали приёмники, по которым живица в сезон подсочки — с мая по октябрь — стекала в вёдра, из которых потом живицу сливают в бочки. Николай Васильевич пустые бочки на тракторе развозил по делянкам. Когда их наполнят, в Кастово переправлял, где мастера «Лесохима» проверяли ценное сырьё, взвешивали, упаковывали и увозили в Мантурово, потом отправляли куда-то. Хоть и трудная, но хорошая была работа и высокооплачиваемая.
А какой замечательный хлеб выпекали в поселковой пекарне! Большущие буханки чёрного и белые сайки, аромат от которых во время выпечки разносился по всей округе.
— Пекарня в посёлке стояла возле вагончика, где мы хлебом торговали, — вспоминает Раиса Тимофеевна, — со мной вместе продавщицей была Ю.Н. Львова, с которой мы 9 лет вместе трудились, очень хорошая женщина, доверять можно было. Помню, что пекли хлеб А.Ф. Метёлкина и Ф.А. Формина. По три выпечки делали ежедневно. Одна партия — 320 кг, а если три, то 960 кг в сутки. Практически от печи был сделан лоточек прямо в хлебный магазин. Хлеб был весовой. Есть фотография, где я на весах взвешиваю буханку: несколько гирь на скалке стоят — гиря килограммовая, 500-гаммовая и стограммовка. Тысяча шестьсот граммов буханка весила. На вес продавали. Многие помнят, что тогда поросят кормили хлебом, хозяева по 9 буханок брали, потом с этим делом строже стало: пришёл участковый, да и оштрафовал некоторых.
Пекарям было не до отдыха: работницы, молодые девчонки, вечером в клубе протанцуют до 10 часов, потом на пекарню побегут заводить опару, до 12 с тестом занимаются, только потом домой, а в 5 утра снова к печам.
В посёлке было несколько улиц. На одной из них только леспромхозовские жили, а за речкой для лесников четыре дома построили. И частных домов стояло немало, и квартиры леспромхозные были. Была не одна строительная бригада, за лето они по 2-3 дома возводили. Быстро строили. С годами большой посёлок разросся.
Помнится, Маховы сами дом поставили, он начальником участка был, семья у них большая была. Ещё Новожиловых семья хорошая, двое детей у них было. В посёлке жили многодетные семьи: Кругловы, Соколовы, Кудряшовы, Столяровы.

СКОЛЬКО ДЕТЕЙ БЫЛО!

Николай Васильевич вспомнил, как много детей было в Кастове. Он рассказывает:
— До середины шестидесятых в посёлке существовала четырёхклассная школа, где учителями были Тамара Николаевна Колосова и Валентина Алексеевна Смирнова. А с 5 класса школьников в Шулёво возили. Через реку переправляли на лодках. Кстати, и продукты в магазин этим же транспортом доставляли. Была только лодка. Осенью переправу долго не делали, пока морозы не ударят. А возили от реки на необорудованной грузовой машине — в кузове битком. Как напьются шофёры — беда. Однажды слышим вечером рявкоток по посёлку. Это мамки причитают, что машина с детьми с лежнёвки съехала и перевернулась. Как сельдей в бочке ребятишек в ней было. К счастью, всё обошлось, маленьких поприжало немного. Весь леспромхоз тогда бурлил, руководство приехало, начальника наказали.

А ФЕЛЬДШЕР — И ЗУБНОЙ, И ХИРУРГ, И ГИНЕКОЛОГ…

В Мантурове многие помнят Зою Петровну Виноградову, которая была фельдшером в Кастове, а потом и в городе к ней в медпункт с любой болячкой обращались. Зоя Петровна безотказная была, когда бы ей ни позвонили, как бы далеко ни было, бежит к Николаю Васильевичу: «Коль, мне в Сто пятый квартал надо, собирайся, надо спасать человека». Зоя Петровна была бы сейчас врачом общей практики, как теперь называют таких специалистов: и стоматологом, и гинекологом, и роды принимала, как терапевт и педиатр была незаменима. И даже как хирург и стоматолог небольшие операции делала, зубы лечила.

народ был отзывчивый и доброжелательный

Именно так считают многие, кого связала судьба с этим лесным посёлком. Не только беззаветно трудились кастовские, но и домашним хозяйством жили, не ленились. И отдохнуть, повеселиться умели. Вспоминают они об этом с особыми чувствами. Особенно отмечают снабжение в магазинах. На участках лучше ассортимент был, чем в городе, продовольствие исключительное. Шоколадные конфеты — каких только не было! Компоты болгарские в красивых банках, очень вкусные, рыба палтус огромная, сельдь иваси в банках по 5 кг, цены были приемлемые. И зарплаты хорошие: от 180 до 250 руб. выходило.
Кроме всего прочего, здесь конюшня была, лошадей держали, заготовляли для них сено. Но и в личных хозяйствах тоже скотины — полон двор. Летом всем надо накосить. Давали отпуск и говорили: «Десять дней отработай на обоз, на общественные нужды, потом себе коси». В семье вспоминают такой случай, когда Николай Васильевич ушёл на сенокос на 10 дней, поработал на общее дело и сразу остался на свою корову косить. А жена только котомки с продуктами посылала. Ещё 20 дней косил вдали от семьи. Пришёл домой небритый, нестриженый, замученный. Дочь Лена маленькая ещё была, не узнала, заплакала, приняла отца за чужого, потом только присмотрелась, узнала.
У Вороновых, да и у всех, с кем разговаривали об этом посёлке, тёплые воспоминания. Раиса Тимофеевна рассказывает:
— Народ был отзывчивый и доброжелательный. Попросишь покосить, безо всякого согласятся, и все с желанием. Разговоров об оплате не было. В 4 часа уедут, а в 10 вечера приедут, выпьют, покушают и все довольны. На общее дело все даже просились: «Раиса Тимофеевна, возьми нас». Вымоют избу, гулянку устроят, никаких денег не додаёшься. Всё успевали.
— Начиналась осень — поросят кололи, — дополняет супругу Николай Васильевич. — В один день в разных домах двух поросят не колем, по очереди. Так несколько выходных… И так до Нового года. До того доходимся, что свои заболят печёнки-то. В общей сковороде котлет, голубцов наделаем. Скандалов не было. Душой отдохнёшь. Даже когда в Мантурово переехали, встретимся с кастовскими как родные. Правда, нас совсем мало осталось, тамошних старожилов… Сейчас уроженцы тех мест в Мантурове живут: Александр Ильич Круглов, Сергей Викторович Виноградов, братья Рыжовы, Львовы, супруги Ершовы, Евгений Соколов. Вот и всё. Ну, может, забыли кого…

И ФРАНЦЫ, И ЦИБЕЛЬМАНЫ — ВСЕ ТАМ ЖИЛИ

— Мало помню тех, кто жил с нами в посёлке других национальностей, — говорит Раиса Тимофеевна. — Но некоторые личности по фамилиям Франц и Цибельман запомнились. Приходилось бывать у них в домах. До сих пор помню, как сидят за столом, едят аккуратно, у всех на груди салфеточки. Чистота в доме. Сготовили, тут же плиту подбелят, печь белейшая всегда. В спальне меня положили на перину и периной накрыли. Пододеяльник красивый, а на нём: «гутен морген», «гутен так» — всё по-немецки. Они сами вышивали. Я прямо поражалась. Тётя Марта приглашала всегда: «Рая, пойдём на печёнку». А какую они из крови колбасу делали! Объедение. Всё в дело пускали.

Какой-то особой жизненной закалки супруги Вороновы. Они интеллигентны и мудры, чрезвычайно трудолюбивы. У Николая Васильевича стаж трудовой деятельности — более 60 лет. Всегда в передовиках тружеников советской торговли была и Раиса Тимофеевна. Они воспитали двух достойных дочерей. Супруги более 61 года вместе в мире и согласии, долгие годы имели личное подсобное хозяйство, а с пасекой и по сей день расстаться не могут.
Вот так на истории одной семьи мы рассказали о жизни целого посёлка, нескольких поколений.