Ольга Логинова: «Папа ни слова о войне не говорил»

Когда отец вернулся домой из госпиталя в августе 1945-го, он спросил маму: — А где мои письма с фронта? — В чемодане. Ты что,Семён,  перечитать их хочешь, вспомнить? – с недоумением спросила мама. — Нет, сжечь! — Сеня, ты чего? Ты что? Как можно? Это же память! Дети читать будут, узнают. Что пришлось тебе пережить, через что пройти — со слезами умоляла мама. Но папа был неумолим. И вот вспыхнул костёр из солдатских треугольников. Ни одного письма. Ничего не осталось. Объясняя свой поступок, папа повторял: «Вам память, а мне боль».

Мой отец Семён Михайлович Сливкин родился 25 апреля 1909 года в Воронежской губернии. Затем наша семья переехали в Сталинградскую область, а в 1939 году папу по работе направили в Таджикистан. Мама с двумя детьми (младшему не было  и месяца) поехала следом. В 1941-м папу призвали на фронт. Но уже  с Душанбе вернули назад и обязали собирать по колхозам для фронта коней. После выполнения задания, в феврале 1942-го мобилизовали. Трёхгодовалый сын Игорёк долго бежал за телегой, и сквозь слёзы кричал: «Папа не уезжай! Где ты? Я скоро умру». Бежал долго, повторяя эти слова. Где малышу было догнать телегу? Что происходило в душе у папы, когда он видел малыша и слышал его, можно только догадываться. Всю войну суждено было бойцу Сливкину прошагать по фронтовым дорогам, до Польши дойти, там суждено было получить ранение.

Я ничего не знаю о войне. Вернее знаю по книгам, по фильмам. Ведь родилась я уже после неё — в 1949-м. Не знаю от папы. Он никогда ничего нам, детям не рассказывал о том, через что пришлось пройти, с чем пришлось столкнуться, что видел, что пережил… Ничего не знаю. Знаю только от мамы… О тех эпизодах из жизни моего отца, что удалось в силу разных причин и поводов сохранить  читайте в очередном номере «Авангарда».